Аделия Амраева

 

Третьим сезоном завершился сериал «Игра в кальмара», в 2021 году ставший кровавой (что присуще корейской киноэстетике) сенсацией и молниеносно захвативший мир. Его феномен заключался, как мне кажется, в простом – в честности.

 

Первый сезон «Игры в кальмара» стал своеобразным зеркалом, задававшим тяжёлые вопросы. А как поступил бы я? А если бы болел кто-то из родных? А если нечего терять? Есть ли черта, которую я не переступлю? Простая, но болезненная схема игры, сулившей деньги, как спасение, оказалась бьющей и соблазнительной для подавляющего большинства людей. Ведь можно ткнуть в любого – он либо должник, либо нуждающийся, либо тот, кто борется за жизнь кого-то из близких.

 

Спустя три года история получила продолжение: второй и третий сезоны вышли как две части одного финального акта. Второй попытался объяснить, как устроена игра, кто за ней стоит, но потерял главное – человека. Герои часто действовали скорее по сценарию, чем по внутренней логике: кто-то вдруг стал злым, кто-то ‒ хорошим. Без переходов, без боли, без убедительной причины. Сюжет напоминал набор функций: поиск острова, игра с ясным исходом, предательство, жертва ‒ и всё это в ускоренном темпе.

 

---

Третий сезон вернул фокус на то, с чего всё начиналось ‒ на людей. Он снова про выбор, страх, стыд, про то, что чувствует человек, оказавшись у пропасти. Здесь игра ‒ не просто испытание, а фон для личной драмы.

---

 

Кто-то срывается, кто-то спасает, кто-то впервые делает шаг не от страха, а потому что не может иначе. И в этих решениях ‒ вся суть финала.

Главный герой Ки Хун возвращается добровольно. Он не борется за деньги и не хочет победы, он жаждет остановить игру. Но стать мессией или даже революционером ему не удаётся, зато ожидаемо удаётся другое – сохранить в себе человека. Финальный разговор между ним и ведущим игры ‒ тоже бывшим участником, сделавшим когда-то выбор подчиниться и управлять, ‒ нерв всего сериала.

«Ты всё ещё веришь в людей?» ‒ спрашивает ведущий. И Ки Хун отвечает действием. Не речью, не лозунгом, а поступком. Его последняя фраза говорит громче любых ответов: «Мы не лошади. Мы ‒ люди. И люди…»

 

Вообще, через весь сериал проходят две важные темы, и наиболее чётко они прослеживаются именно в третьем сезоне. Одна из них ‒ вера в человека. Режиссёр Хван Дон Хёк не зря возвращает в воспоминаниях финалистку игры из первого сезона Сэ Бёк – ту самую, что когда-то сказала главному герою: «Ты не такой человек», и этим не дала убить соперника. Каждое решение Ки Хуна в третьем сезоне – это попытка соответствовать той вере. «Хорошо бы каждому из нас иметь в жизни кого-то, кто вовремя в нас поверит», ‒ так Хван Дон Хёк определяет влияние слов Сэ Бёк на Ки Хуна.

 

Нам снова показывают людей, среди которых нет героев, но есть те, кто всё ещё может сделать что-то человеческое. Женщина-солдат, рискующая собой, чтобы спасти другого. Бандит, ценой свободы предупреждающий об опасности детектива. Мать, убившая своего ребёнка, чтобы спасти чужого, и ушедшая вслед за ним...

Впервые в истории игры появляются самоубийства ‒ не как провалы, а как осознанные поступки. Кто-то уходит от чувства вины, кто-то – чтобы не стать разменной монетой, а кто-то ‒ чтобы защитить другого. Смерть становится не наказанием, а последней формой свободы, когда отказаться играть ‒ это самое сильное, что можно сделать. Даже если цена – жизнь. Этот сдвиг придаёт третьему сезону «Игры в кальмара» особую глубину и нарочито подводит ко второй ключевой теме.

Да, суициды в фильмах и сериалах пугают. Но в данном случае без них последние слова Ки Хуна не ударили бы столь точно… 

 

---

Мы – люди. И люди поступают вот так: выбирают уход под тяжестью отчаяния или вины, жертвуют собой ради близких и ради чужих. Выбор – это скрытая сила человека, достаточно ярко показанная в «Игре в кальмара».

---

 

И под воздействием страха (всегда ведь страшно, когда видишь, как кто-то выбирает смерть) понимаешь: все три сезона сериал кричал именно об этой нашей силе, об этой возможности. Ведь всё, что случалось с героями с самого начала, было следствием их выбора.

 

Третий сезон стал достойным завершением сериала, несмотря на огромное количество открытых вопросов. Как поступит детектив Джун Хо со свалившимися на него отцовством и деньгами? Смог ли Ки Хун что-то изменить? Кто аудитория игры? Какое будущее ждёт ведущего?

И пока Netflix молчит, а режиссёр Хван Дон Хёк уклончиво говорит о «расширении вселенной», СМИ всерьёз обсуждают возможный спин офф: финальная сцена с Кейт Бланшетт, играющей в дакчи, позволяет надеяться на продолжение. Надеюсь, если и будет в американской версии какая-то «повестка», то столь же органична вплетённая, как у Хвана – трансгендер Хён У не зря полюбилась многим фанатам. Выбор, в данном случае, за Дэвидом Финчером («Бойцовский клуб», «Исчезнувшая»), если слухи не врут.